«Имитация готовности». Кто и зачем рассуждает о переговорах по Украине
«Переговоры»: это слово Запад в последнее время всё чаще применяет к Украине. О необходимости переговоров говорит кандидат в вице-президенты США от Республиканской партии Джей Ди Вэнс, повторяя слова старшего напарника по гонке, Дональда Трампа.
О переговорах иностранные дипломаты беседовали с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым, прибывшим в штаб-квартиру ООН.
«Безусловно, зондируют почву. Они просто сказать не могут», — заявила официальный представитель российского МИД Мария Захарова.
Наконец, переговорами, казалось бы, напрямую занимается премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, который ради этого летал в Киев, Москву, Пекин и Соединённые Штаты.
Однако то, что все стороны говорят или намекают на переговоры, не означает, что они на них согласны.
«Всё, что сейчас происходит — это имитация готовности к переговорам. Ни одна страна сейчас не может заявить, что она не заинтересована в переговорах и в завершении конфликта», — поясняет ИА Регнум старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Дмитрий Офицеров-Бельский.
Всё потому, что у сторон сейчас, как и полгода назад, — совершенно разное понимание смысла и сути переговорного процесса. Наиболее близка к классическому пониманию переговоров позиция у России. Москва понимает, может победить на поле боя, поскольку время играет за нас, рассказывает ИА Регнум глава аналитического бюро СОНАР-2050 Иван Лизан. Российская армия владеет инициативой на фронте, наступает, а украинская с каждой последующей операцией становится всё слабее.
«Россия уже стремится не столько отправить Украину в нокаут, сколько победить по очкам. Сделать так, чтобы наш оппонент рухнул на ринг — и он рухнет неизбежно», — уверен эксперт.
Рухнет, потому что Россия планомерно выбивает как украинскую живую силу, так и инфраструктуру, позволяющую киевскому режиму вести войну. По прогнозам Лизана, коллапс энергетики на Украине наступит в ноябре–феврале: «Когда невозможно будет приготовить пищу, даже подняться на свой этаж — тогда украинское общество поймёт, что находится в безнадежной ситуации».
Однако в то же время Москва понимает, что война стоит денег и жизней русских людей (в том числе тех, кто временно забыл, что он русский). Поэтому Россия готова завершить конфликт путём договорённостей, но только соответствующих российским национальным интересам.
«Принципиальная позиция России — освобождение Украиной оккупированных территорий Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областей; отказ от милитаризации; запрет националистических организаций и закрепление нейтрального внеблокового статуса остатков Украины. Это минимальные требования для начала переговоров», — сообщил ИА Регнум глава Евразийского аналитического клуба Никита Мендкович.
Именно эти условия озвучивал президент России Владимир Путин, дав понять, что они соответствуют нынешним реалиям «на земле». Но в дальнейшем условия изменятся — пропорционально российским успехам на поле боя.
«Однако пока нет ни малейших признаков, что Запад готов принять нынешние пункты. Он готов лишь предлагать варианты, сводящиеся к заморозке конфликта по фактической линии фронта. А Россию это совершенно не устраивает», — продолжает Мендкович.
Для Запада действительно переговоры заключаются в заморозке конфликта. Там уже осознали невозможность нанести России стратегическое поражение через санкции — у России нет проблем с деньгами, отмечает Иван Лизан. Он признаёт, что, приходится, например, понижать курс рубля по отношению к доллару, чтобы за тот же объем валютной выручки получать больше денег. Но деньги есть — а на Украине их нет, подчёркивает эксперт.
Кроме того, Запад осознал неспособность вынудить Москву принять так называемую формулу Зеленского, то есть подписать капитуляцию, которую Москве якобы должен навязать «цивилизованный мир».
«Они уже поняли, что эта система не работает. «Формула мира Зеленского» никуда не продвинется, во-первых. И она никакая не формула мира, во-вторых. И самое главное — всё, что шло ей в поддержку, вот эти все конференции, какие-то саммиты, — это всё пришло к абсолютному тупику», — уверена Мария Захарова.
Поэтому Западу нужна пауза для перегруппировки — то есть заморозка, которую он облекает в обёртку «мирных переговоров». Но в случае заморозки, прогнозирует Дмитрий Офицеров-Бельский, Запад приведёт к власти условного экс-главкома ВСУ Залужного, накачает страну вооружениями, даст денег на прокорм населения (сейчас на подконтрольных Киеву территориях проживают около 20 миллионов человек) и запустит всю историю по второму кругу.
Мир же в российском понимании этого слова нынешним руководителям в Вашингтоне, и тем более в Киеве, не нужен.
«Иностранные дипломаты в частных беседах мне открытым текстом говорят, что демилитаризация Украины невозможна. Что Украине понадобится армия, когда снова начнётся война против России», — рассказывает ИА Регнум Никита Мендкович.
К тому же президент США Джо Байден и Владимир Зеленский не могут позволить себе признать стратегическое поражение в конфликте с Россией, а украинское руководство и администрация Байдена завязаны на американский ВПК, который за счёт войны разгоняется, продавая оружие европейцам. Деньги стекаются в Штаты, а Зеленский обеспечивает поток за счёт продолжения конфликта.
Поэтому в ближайшие месяцы переговоры маловероятны. Для России в этом есть два очевидных плюса. Первый — продолжение наступления и выматывание киевского режима (значит, к неизбежным в будущем переговорам Москва подойдёт в более сильной позиции). Второй — возможность системно решать стратегические задачи, стоящие в рамках СВО.
«Мы всё еще пытаемся принудить Запад заключить соглашения по безопасности, которые будут включать в себя в том числе, казалось бы, неочевидные вопросы. Например, ситуацию с размещением ракет средней и малой дальности», — говорит Дмитрий Офицеров-Бельский.
Подобные соглашения возможны в случае, если Запад осознает неизбежность своего поражения на Украине и там сменится элита — с нынешней крестоносной на прагматическую.
«Администрация Байдена осознаёт бесперспективность ситуации, но никакой рабочей формулы предложить России не может. Лишь заморозку конфликта», — говорит Иван Лизан.
А Трамп сможет. И не только по Украине: республиканцу нужно в принципе развязаться с конфликтом с Россией, чтобы сосредоточиться на сдерживании Китая. Собственно, для подобных развязок, то есть для переговоров, уже готовится почва.
«Виктор Орбан приезжал не для заключения мира, а для выяснения конфигурации интересов и отправных точек для будущих больших переговоров — и не только по Украине. Например, Орбана интересовало, какую роль Москва и Пекин хотели бы занимать в мировой политике. И он об этом рассказал Дональду Трампу, который не может взять и напрямую позвонить Путину или Си Цзиньпину», — отмечает Офицеров-Бельский.
Позвонить республиканец сможет только после победы на выборах. Тогда начнутся настоящие переговоры о переговорах, базирующиеся на реальном состоянии дел на фронте к ноябрю 2024 года. А непосредственно за стол лидеры смогут сесть не раньше конца января 2025 года — после инаугурации Трампа. Это всё возможно, если Трамп победит на выборах.
Если же у власти останется воинственная администрация Байдена, вопросы СВО Москве придётся решать исключительно военным путем.