«Легенды сопротивления». Кого Израиль отдал ХАМАС в обмен на заложников

ХАМАС и Израиль, спустя почти 15 месяцев постоянных консультаций, достигли консенсуса по обмену заложниками. Следуя договоренностям, достигнутым ранее в столице Катара Дохе, обе стороны обязались обеспечить передачу людей по согласованным спискам, а после перейти к более комплексному урегулированию затянувшегося конфликта. Однако реализация договоренностей до сих пор под вопросом.

В Израиле немало тех, кто видит в дипломатической победе свое военно-политическое поражение и не прочь переиграть уже достигнутые договоренности.

Контуры обмена

Тель-Авив согласился в ответ на освобождение 33 израильских заложников передать оппонентам 1890 палестинских заключенных. Таким образом, «обменный курс» удерживаемых лиц составил 87 к 1 в пользу ХАМАС, что вызвало бурю ликования среди палестинских фракций и протесты ультраправых сил в израильском парламенте.

Впрочем, израильским переговорщикам все же удалось избежать повторения печально известной «сделки Шалита» (2011 год), где соотношение составило 1 к 1027 в пользу Палестины, и добиться от ХАМАС включения в обменные списки всех живых заложников.

Кроме того, Тель-Авивом было принято решение максимально растянуть во времени процесс обмена заложниками: дабы не потворствовать палестинской пропаганде и не подпитывать убежденность в «абсолютном триумфе» ХАМАС.

В ходе первого раунда на трех израильтянок было обменяно 90 палестинцев.

Стороны также выбрали субботу в качестве постоянного дня обмена, условившись, что будут предоставлять списки не менее чем за сутки до выбранной даты.

Как результат, к концу первого этапа сделки (предварительно намечен на 5 марта 2025 года) ХАМАС и Тель-Авив рассчитывают полностью исполнить взятые на себя обязательства.

Старая гвардия

В рамках первого обмена ХАМАС освободил только гражданских лиц. Обмен пленных солдат ЦАХАЛ запланирован только на грядущие недели.

Зато свободу получили немало легендарных и значимых для палестинского движения личностей.

Так, на волю, в числе прочих, вышел ветеран сопротивления и командир «Бригад мучеников Аль-Аксы» (боевое крыло ФАТХ) Закария аз-Зубейди. Он сыграл ведущую роль во Второй Интифаде (2000-2005) и серьезно укрепил потенциал «Бригад», а воспитанные им командиры, в частности, Ибрагим аль-Набулси, доставили немало проблем израильской армии и спецслужбам.

Последние пять лет аз-Зубейди на особых условиях содержался в тюрьме «Гильбоа», которую красноречиво называют «израильским Алькатрасом». Имя командира «Бригад мучеников Аль-Аксы» до последнего момента вымарывалось из списков израильскими переговорщиками.

Также свободу получила замглавы Народного фронта освобождения Палестины (НФОП) Халида Джаррар — фигура, хорошо известная не только на Ближнем Востоке. В прошлом она официальная представительница Палестины в Совете Европы и борец за права заключенных. Джаррар, последние полтора года содержавшаяся в одиночной камере (чего не были «удостоены» куда более матерые полевые командиры), стала символом притеснения не только для НФОП, но и для других палестинских фракций.

Впрочем, перечисленные громкие фамилии — лишь малая часть обширного обменного списка. И в нем могут оказаться куда более одиозные фигуры.

Так, еще в мае 2024 года арабские СМИ писали, что переговорщики от ХАМАС бьются за освобождение Марвана Баргути, наиболее популярного антиизраильского политика и создателя молодежного боевого крыла ФАТХ (движение «Танзим»).

Освобождение Баргути вполне может бросить вызов политической монополии нынешнего лидера ФАТХ Махмуда Аббаса, спровоцировав впоследствии дрейф ФАТХ из числа сравнительно нейтральных по отношению к Израилю фракций в сторону прямой конфронтации и формирования политической коалиции с ХАМАС.

Таким образом, уже на свободе оказались живые символы сопротивления, относящиеся к разным группировкам и движениям. Однако «общим знаменателем» для них стал ХАМАС, который сыграл решающую роль в их освобождении из заточения. Это значительно поднимает престиж движения и его «политический вес» в Палестине, особенно в связке с лаврами «победителя ЦАХАЛ».

Этот факт, вероятно, проявит себя уже в среднесрочной перспективе, задав тренд всем палестино-израильским отношениям.

Линия раскола

Как уже отмечалось выше, решение израильского правительства поддержать сделку с ХАМАС вызывало взрыв негодования у консервативного крыла.

Многие сочли, что премьер-министр Биньямин Нетаньяху «публично капитулировал» перед палестинскими силами (а в более широком смысле еще и перед Ираном, который празднует победу палестинцев как свою собственную).

Лидер ультраправой партии «Еврейская сила» министр национальной безопасности Итамар Бен-Гвир, на протяжении всего конфликта критиковавший Нетаньяху за «нерешительные и половинчатые меры» в отношении ХАМАС, подал в отставку. Вместе с ним покинули посты в правительстве и однопартийцы — министр наследия Амихай Элиягу и министр по делам Негева, Галилеи и национальной стойкости Ицхак Вассерлауф. «Еврейская сила» дистанцировалась от правящей коалиции.

Другой противник сделки с ХАМАС, глава Минфина Бецалель Смотрич, также публично раскритиковал Нетаньяху за малодушие. И, хоть он и не подал в отставку, как другие «ястребы», на заседании Кнессета демонстративно проголосовал против соглашения с ХАМАС. Впрочем, Смотрич довольно быстро осознал, что собрать вокруг себя протестный электорат в одиночку у него не получится, особенно после недавней ссоры с Бен-Гвиром из-за разногласий по судебной реформе, а потому поспешил приветствовать возвращение сограждан из плена.

После дистанцирования сторонников Бен-Гвира правительство Нетаньяху потеряло не менее шести голосов в Кнессете, в результате чего разрыв с оппозицией стал минимальным (62 голоса против 52). А углубление конфликта со Смотричем грозит потерей еще как минимум семи мандатов и, как следствие, утратой контроля над парламентом (особенно если правые партии решат официально примкнуть к оппозиционному блоку).

В этом случае досрочные выборы, которых так старательно избегал Нетаньяху, могут стать реальностью. А это значит, что у израильских «ястребов» появился удобный повод заставить премьера торпедировать сделку с ХАМАС сразу после того, как последний израильский заложник покинет анклав.