Первые две недели президентства Дональда Трампа прошли под знаком начавшейся перетряски Вашингтона и попыток с наскока переформатировать статус-кво и внутри США, и вовне. Стратегия кавалерийского наскока Трампа действительно возымела эффект в самой Америке. Ему удалось ликвидировать левиафана, агентство USAID, начать обещанные чистки госаппарата и объявить войну трансгендерному лобби. Однако на внешнем контуре пока с успехами у Трампа всё довольно сложно.

Иван Шилов ИА REGNUM

Ещё до инаугурации президент США начал запугивать соседей и ближайших союзников-европейцев. Логика в этом могла быть примерно следующая: бей своих, чтобы чужие боялись. Поэтому Трамп тут же начал вводить пошлины в отношении Канады и Мексики, требуя от ближайших к Штатам стран серьёзных уступок.

Похожая тактика давления была предпринята в адрес Колумбии, от которой потребовали забрать своих нелегальных мигрантов обратно, и Панамы с её каналом.

По итогу первых двух недель можно сказать, что эта стратегия привела лишь к одному очевидному эффекту — взлёту антиамериканских настроений по обе границы США. В Канаде наблюдается небывалый рост патриотизма — супермаркеты добровольно отказываются от американских товаров. Сразу 90% канадцев теперь требуют от своего правительства заняться импортозамещением и снизить зависимость от рынков США.

Идут даже разговоры о строительстве новых крупных нефтепроводов к восточному и западному побережьям Канады. Они позволят экспортировать больше нефти на внешние рынки, а не только в США. На текущий момент Штаты получают из Канады почти четыре миллиона баррелей в сутки. Нефть поступает по довольно выгодным ценам с хорошим дисконтном. Если же больше канадской нефти будет уходить в Азию или Европу, то цены на энергоносители и топливо в США серьёзно вырастут.

Заместить эту нефть будет сложно. Разве что придётся снимать санкции с Венесуэлы и возобновлять оттуда поставки углеводородов в большом объёме. Но это уже натолкнётся на противодействие ястребов в Вашингтоне, настроенных резко негативно в отношении Кубы и Венесуэлы.

Хотя здесь Трамп уже показал готовность к нестандартным манёврам, отправив своего спецпосланника Ричарда Гренелла вести переговоры о возвращении венесуэльских мигрантов на родину и освобождении заключённых американцев. Сейчас Трампу удалось в ограниченном формате договориться с Каракасом, так что вариант со смягчением санкций теоретически остаётся на повестке дня.

Но особого давления на Венесуэлу команда Трампа и не оказывала, понимая, что пространство для манёвра ограничено. В отношении других стран они действуют более напористо, и эффект получается противоположным.

С Канадой торговую войну приостановили в последний момент в обмен на обещания в будущем усилить безопасность северной границы США и бороться с притоком нелегалов. В Канаде сейчас настоящая мигрантская вольница, и многие оттуда незаконно переезжают в Штаты.

Мексика же пообещала отправить небольшой контингент войск — около 10 тысяч солдат, или 2,5% от общей численности своей армии, — на север страны для борьбы с картелями. Впрочем, вряд ли им удастся добиться каких-то серьёзных успехов.

Численность членов самых крупных наркокартелей вроде Синалоа достигает десятков тысяч человек. Они очень хорошо вооружены стрелковым оружием, на руках у картелей даже появились поступившие с Украины «джавелины». С деньгами тоже проблем нет — за годы президентства Джо Байдена наркоторговцы заработали миллиарды долларов на поставках тонн опиоидов на рынок США, а также на трафике мигрантов.

Поэтому решение Мехико носит скорее символический характер. Это понимают и в Белом доме, где сейчас активно обсуждается сценарий военной интервенции в Мексику для уничтожения картелей. Американские самолёты-разведчики уже вовсю курсируют вдоль побережья этой страны, выискивая цели.

Новый министр обороны США Пит Хегсет является сторонником концепции нанесения ракетных ударов по нарколабораториям и инфраструктуре картелей. От их активности ежегодно погибают сто тысяч американцев, поэтому республиканцы и считают их чуть ли не главным врагом Америки на текущий момент.

Впрочем, большая война с картелями может в итоге вылиться в афганский сценарий, причём в самом приграничье США. Там начнётся настоящая гуманитарная катастрофа, при этом перспектива победы остаётся туманной. Сильно пострадает и торговля с Мексикой, одним из главных торговых партнёров Штатов. А это уже станет ударом и для американской экономики.

Показательной является и ситуация вокруг Панамы. После визита в страну нового госсекретаря Марко Рубио местные власти согласились пересмотреть своё членство в китайском проекте «Один пояс — один путь». Но произойдёт это не в ближайшей перспективе, а опять же в туманном будущем.

Пока же англо-китайские компании продолжают заниматься обслуживанием Панамского канала, хоть Трамп и возмущается по этому поводу. Да и тема предоставления льготных условий для прохода американских кораблей через канал тоже оказалась в подвешенном состоянии.

На этом фоне команда Белого дома всё же не смогла избежать начала тарифной войны с Китаем.

Поднебесная тут же ввела ответные симметричные меры, а ещё подкрепила их экспортными ограничениями на поставку более двадцати редкоземельных металлов в США. Китай контролирует 90% мирового рынка редкоземов, так что это серьёзный рычаг давления в переговорах с Трампом. Из-за нехватки редкоземельных металлов Пентагону уже приходится отдавать в переработку очки ночного видения и танковые триплексы, чтобы извлекать оттуда, в частности, германий. Заместить китайские поставки попросту нечем.

Стратегия Пекина, старающегося сходу занять позицию силы в диалоге с Трампом, выбила из колеи новую администрацию. Обещанный было старт переговоров оказался сорван, и теперь неясно, когда к нему вернутся.

Трамп не привык вести переговоры в условиях, когда у него не имеется очевидного преимущества. Но даже и там, где оно присутствует — как, например, с Канадой и Мексикой, пока добиться своего у него не получается.

Перспектива переговоров с Китаем важна и тем, что она станет лакмусовой бумажкой, показывающей стратегию Трампа в отношении России.

Здесь он медлит в связи с очевидным пониманием отсутствия рычагов давления на Москву. Тарифами угрожать смысла нет — товарооборот США и России минимален, санкции работают плохо. Сократить стоимость нефти на мировом рынке не получится: Саудовская Аравия и страны ОПЕК не готовы помогать Трампу в его стратегии. Да и сланцевая индустрия США тогда сильно пострадает.

Пожалуй, единственным внешнеполитическим направлением, где у Трампа уже имеются какие-то подвижки, стало ближневосточное. Но даже и там впереди очень сложные переговоры с Ираном, прогнозировать исход которых очень сложно.

На российском же треке Трамп наверняка активизируется в ближайшие несколько месяцев. Американский президент предложит тот или иной план урегулирования, попробует организовать саммит Россия — США.

Впрочем, его устремлениям пока мешает имеющийся раскол внутри его собственной команды между ястребами и изоляционистами. И очень сложные отношения с европейскими элитами. Они сильно боялись возвращения Трампа, но после его первых неудач воспряли духом и уже готовы оппонировать.

Так что в ближайшее время стоит ждать и начала серьёзного противостояния между Штатами и Евросоюзом, которое будет быстро демонтировать шаткий евроатлантический консенсус.

В целом же стратегию Трампа можно свести к попытке уставшего и выдыхающегося мирового гегемона каким-то быстрым перенапряжением сил изменить международные тренды. Однако пока инерция истории оказывается гораздо сильнее. И переломить тенденцию постепенного ослабления влияния США во всём мире — включая ближайшее окружение Америки — нахрапом не удаётся.

Когда Трамп это окончательно поймёт и начнёт вести переговоры на более реалистичной платформе, как уже случилось с Венесуэлой, это приведёт к гораздо лучшим результатам, чем его нынешняя стратегия.

Не зря в американской администрации уже начали признавать коллапс однополярного мира. Теперь пришло время подкреплять слова делами и перестраивать политику, исходя из новых условий.