«Провал ничтожеств». Как Ленин и британцы в 1905-м приписали Японии победу

Ровно 120 лет назад, 10 марта 1905 года, закончилось крупнейшее сражение Русско-японской войны — битва при Мукдене. Принято считать, что трёхнедельные тяжелейшие бои завершились победой японцев, что спровоцировало кризис самодержавия, а в конечном итоге его крах. Ведь незадолго до Мукдена пал Порт-Артур, а значит судьба кампании была предрешена. При спокойном и вдумчивом анализе такая догма оказывается несостоятельной, обусловленной политическими соображениями.

По сути, это точка зрения противников России, нашедшая наиболее концентрированное выражение в трактовках Владимира Ленина, а те в свою очередь были объявлены советской историографией истиной в последней инстанции. Если факты им противоречили, тем хуже для фактов.

Но прежде чем оценить характер и значение ключевого эпизода Русско-японской войны, напомним о том, где и как разворачивалась битва.

Расстановка «фигур» и планы сторон

Мукденское сражение развернулось в пространстве, которое было разделено Южно-Маньчжурской железной дорогой на две части: западную равнинную и восточную гористую. Дополнительным внешним фактором была погода — в начале марта в этой части Маньчжурии стоял сильный мороз.

К тому времени три русских армии имели в своем составе 330 тысяч человек боевого состава при 1266 орудиях и 56 пулеметах. Николай II поручил общее командование генералу Алексею Куропаткину — главкому «всех сухопутных и морских сил, действующих против Японии». Военачальник ранее хорошо зарекомендовал себя при покорении и освоении Туркестана и считался хорошо знакомым с боевыми действиями в степных и пустынных условиях — помимо наших кампаний в Средней Азии в его активе была французская военная экспедиция в Сахару. В 1898–1904 году он занимал пост военного министра.

Войска Куропаткина стояли на фронте протяженностью около 150 км. На правом фланге располагались позиции 2-й армии генерала Алексея Каульбарса в составе I Сибирского и VIII и X армейских корпусов. Левый фланг занимала 1-я армия Николая Линевича — II, III, IV Сибирские и I армейский корпуса. Оборона центра была возложена на 3-ю армию генерала Александра Бильдерлинга, составленную из V и VI Сибирских и XVII армейского корпусов. Фланги прикрывали конница генерала Павла Мищенко и отряд полковника Маслова.

Силы противника составляли 270 тысяч человек, 1062 орудия и 200 пулемётов. Командование император Мэйдзи возложил на маршала князя Ивао Ояму, одного из создателей японской армии современного типа. Ояма выдвинул войска, разделив их на три группы.

Против позиций Каульбарса стояла 2-я армия хакусяку (графа) генерала Ясуката Оку и 3-я армия генерала Марэсуки Ноги. Войскам Линевича угрожали также два крупных соединения — 1-я армия генерала Тамэмоту Куроки и 5-я Кагэки Кавамуры. Центр занимала 4-я армия маршала Митицуры Нодзу.

Добавим, что про запас маршал Ояма держал резерв — дивизию и три бригады общей численностью в 30 тыс. штыков при 170 орудиях.

Обе стороны планировали играть «от наступления».

Наше командование намеревалось нанести решительный удар по левому флангу японцев. Противник также рассчитывал бить по флангам, в основном по правому. В целом Ояма, который, будучи молодым офицером, в 1870-м лично наблюдал тотальный разгром пруссаками французов в битве при Седане, хотел повторить ту же схему: разделить войска на три части и окружить противника.

Но битва внесла коррективы в замыслы участников.

Ход сражения

Вначале русское командование планировало наступление, но данные разведки о передислокации сил противника вынудили изменить план и перейти к обороне. Подступы к Мукдену были отлично оборудованы в инженерном отношении и включали в себя четыре линии фортификационных сооружений — фортов, редутов, люнетов.

6 февраля передовые части 5-й японской армии генерала Кавамуры развернули наступление, атаковав позиции нашей 11-й пехотной дивизии на Цинхеченских высотах. Затем в наступление перешла 1-я армия Куроки. Действия на нашем левом фланге против войск 1-й армии Линевича имели скорее демонстрационный характер, тогда как основной удар наносился справа, с намерением совершить глубокий охват и выйти в тылы защитников Мукдена.

Маневр совершался 3-й армией Ноги, скрытно сосредоточенной на рубеже реки Тайцзыхе и начавшей операцию 13 февраля. Наступление японцев натолкнулось на стойкое сопротивление русских войск. Тем не менее 22 февраля ценой огромных потерь противнику удалось подойти к Мукдену на 12 км с запада с намерением бить по нашим коммуникациям и тылам. Продолжилось наступление 5-й армии с юго-востока, что создавало вероятность окружения главных сил маньчжурских армий.

Ввиду этой угрозы главнокомандующий Куропаткин отдал приказ об отводе войск к Телину, где были созданы новые укрепления.

Наши Маньчжурские армии благополучно вышли из обозначившегося «мешка». Отрезанными оказались лишь прикрывавшие отступление арьергарды и обозы, что привело к частичному пленению личного состава ряда батарей и пехотных полков, в частности, 55-го Подольского и 241-го Орского.

В двадцатидневном Мукденском сражении японское командование сделало отчаянную и, как потом выяснилось, последнюю попытку наголову разбить русскую армию, чтобы закончить войну под диктовку своих условий. Однако этого не случилось, намеченный маршалом Оямой «Седан по-маньчжурски» провалился.

Последствия Мукдена. Кто побеждён?

Отчасти удавшиеся врагу охваты русских позиций имели одно несомненное следствие — еще один, пусть и не безупречно осуществленный, отход Маньчжурских армий на заранее подготовленные рубежи в районе города Сыпингай.

При Мукдене потери русских армий убитыми и ранеными составили около 90 тыс. человек, еще 30 тысяч пропали без вести или попали в плен. Японцы же потеряли не менее 70 тысяч человек при нескольких сотнях попавших в плен.

Оценивая результат битвы при Мукдене, современный историк Константин Залесский пишет:

«В Мукденском сражении ни одна из сторон не одержала решительной победы, но потери японцев были выше; в то же время отход русских войск и занятие японцами Мукдена дали возможность Токио объявить о своей победе».

Весть об этой мнимой виктории была разнесена британским агентством Reuters (Лондон формально занимал нейтральную позицию в русско-японской войне) по всему земному шару и подхвачена многочисленными врагами России, а затем с их же легкой руки прочно вошла в школьные учебники как исторический факт.

Сорванный блицкриг или «преступное пренебрежение»?

В реальности все было наоборот.

«Ничья» при Мукдене имела фатальное значение именно для Японии, поскольку после этого сражения сил на продолжение войны у Токио не осталось. С февраля 1905 г. японская армия была не в состоянии провести ни одной крупной наступательной операции.

В то же время Россия легко закрыла образовавшуюся в личном составе своих армий брешь и продолжила планомерно наращивать боевую мощь. Именно это обстоятельство поставило руководство Японии перед угрозой грядущего неизбежного поражения и привело к активизации японской дипломатии и разведки — в налаживании контактов и совершении сделок с революционным подпольем с целью подрыва русского тыла.

Лидер леворадикальной фракции в РСДРП Владимир Ульянов (Ленин) еще в ноябре 1904 года, когда война только начиналась, «предсказывал» поражение России. «Правительство запутается неминуемо и в той позорной и преступной маньчжурской авантюре, которая несет с собой политический кризис и в случае решительного военного поражения, и в случае затягивания безнадежной для России войны», — писал вождь большевиков из женевской эмиграции.

Комментируя взятие японцами Порт-Артура в январе 1905, Ленин писал в статье, ставшей в советские времена хрестоматийной:

«Генералы и полководцы оказались бездарностями и ничтожествами. Вся история кампании 1904 г. явилась, по авторитетному свидетельству одного английского военного обозревателя (в «Times»), «преступным пренебрежением элементарными принципами морской и сухопутной стратегии». Ссылки на британских экспертов были призваны подтвердить общий вывод: поражение в войне создаёт благоприятную почву для общественного возмущения, а значит революции.

Но зададимся вопросом: как в реальности обстояли дела и, в частности, так ли велико было военное искусство японцев?

Игра с цифрами

Как отмечал советский военный историк Александр Сорокин в фундаментальном труде 1956 года о русско-японской войне: «Японский генералитет в военном отношении стоял не выше русского. Это подтвердилось и под Мукденом. Даже при благоприятной обстановке, пассивности русского командования японские генералы не смогли выполнить поставленной задачи — окружить и уничтожить русские войска».

Важное значение для анализа и оценки итогов сражений и войны в целом имеют данные о соотношении сил противоборствующих сторон и размерах понесенных ими потерь.

В большинстве работ по истории русско-японской войны, отечественных и зарубежных, приводятся, как правило, одни и те же цифры. Они кочуют из одной книги в другую, не подвергаясь сомнению и критическому разбору.

Однако основания для таких сомнений имеются уже хотя бы потому, что используемые авторами данные о численности войск и размерах потерь японской армии основаны преимущественно на данных её же командования. Как отмечают исследователи, японские военные изначально стремились скрывать сведения о численности своих вооруженных сил и потерь, в то же время предавая огласке сознательно искаженную, выгодную им статистику. Такие данные публиковались либо передавались союзникам в конфиденциальном порядке и сразу становились достоянием гласности, будучи разнесенными по свету телеграфными агентствами и влиятельным британскими СМИ вроде лондонской Times или агентства Reuters. Тиражировала их и русская пресса.

В реальности картина была в немалой мере иной, на что указывает хотя бы то, что официальная японская цифирь зачастую выглядит противоречивой и неубедительной. На это обстоятельство обратили внимание еще члены военно-исторической комиссии российского Генштаба, авторы девятитомного труда по истории войны, изданного в 1910 году.

Японские данные о численности и потерях (за неимением других) они использовали, но с серьезными оговорками, а нередко и опровержениями.

Так, анализируя официальные данные противника о числе убитых и раненых в Мукденском сражении (41 тысяча человек), комиссия пришла к выводу, что они занижены более чем наполовину, реальная же величина кровавых потерь японской армии при Мукдене составила не менее 67 500 человек.

В таблице приводятся данные о потерях в основных сражениях Русско-японской войны, взятые из издания военно-исторической комиссии российского Генштаба, дополненные цифрами из Большой российской энциклопедии (Ляоян, Порт-Артур, «за всю войну»).

Подчеркнем, что в цифру убыли наших армий при Мукдене (89 423 чел.) входят 29 330 чел. пленных, кровавые же потери в этом сражении были, как сказано выше, меньше японских: 60 093 человека против более чем 70 тысяч, и показательно, что японское командование сообщило о потерях всего 41 тысячи человек.

Отметим и то, что при равенстве общих потерь сторон за всю войну (270 тыс. чел.), о чем сообщает Большая российская энциклопедия, количество убитых в японской армии было значительно больше, чем в русской: 86 тысяч человек против 50 тысяч.

Советский историк, профессор Академии Генштаба Николай Левицкий приводил более подробные цифры общих потерь. По его данным, общее количество убитых и прошедших через госпитали раненых и больных чинов японской армии составило 689 тыс. человек, тогда как «общие потери России в людях для боевого фронта, считая убитых, раненых, пропавших без вести и эвакуированных по болезни», не превысили 400 тыс. чел.

Если к сказанному добавить, что в годы войны население Японии и России составляло, соответственно, 45 млн и 140 млн человек, то становится понятным, почему уже весной 1905 года Страна восходящего солнца настойчиво запросила мира.

В свете всего этого и японская победа в войне, и наше будто бы «сокрушительное» и «позорное» поражение есть не что иное, как политическая спекуляция, злонамеренный миф.

Ни пяди земли, ни рубля репараций

Сражение при Мукдене и морское сражение в Цусимском проливе в массовом сознании закрепились как главные события «проигранной» войны с Японией. Однако Мукден не был разгромом, а Цусима не играла главной роли, ибо судьба кампании решалась на суше.

Все отступления русской армии имеют простое объяснение: численное превосходство японцев, причем не только в начальную фазу войны, когда их армия имела огромное стратегическое преимущество и тройной перевес в силах, но и в последующий ее период (Ляоян, Мукден), когда этот перевес сохранялся, несмотря на прибытие подкреплений из европейской части России в течение всего 1904 года.

Уже тот факт, что наступательные операции требуют значительного перевеса в силах (а именно наступательный характер носили все сражения у японцев), доказывает, что они такой перевес имели вплоть до Мукдена. В этих условиях стратегия отхода и уклонения от решающей битвы до тех пор, пока русские силы не получат несомненного преимущества, была совершенно оправданной.

Наращивание же этих сил с начала 1905 года шло быстрыми темпами.

Наша боевая мощь стремительно росла, японская — неуклонно снижалась. Наши поражения были условными, если не сказать мнимыми: российские Маньчжурские армии ни разу не были окружены и уничтожены. «Проигрывая» отдельные бои, Россия выигрывала войну в целом.

Именно этим объясняется то, что Токио в конце концов запросило мира, а стоявшие за ним западные покровители (Англия, США) сделали все, чтобы мир состоялся как можно скорее. В Портсмуте Россия, по сути, говорила с противником с позиции силы. Уступки Николая II были минимальны: ни пяди русской земли (кроме половины уже потерянного Сахалина), ни рубля репараций.

Недаром в Японии итоги войны были восприняты как поражение. Оно было бы еще более сокрушительным (ввиду изменившегося соотношения сил), если бы внутренним и внешним врагам не удалось разжечь в тылу воюющей России революционную смуту. Но это — отдельная тема.