Охота на предателя. Как НКГБ полтора года пытался поймать генерала Власова

В победные майские дни случилось одно событие, обычно не попадающее в хроники: 12 мая при неудачной попытке перейти в американскую зону оккупации неподалеку от чешского города Пльзень был пойман бывший генерал-лейтенант Красной армии Андрей Власов.

Некогда — командир 4-го мехкорпуса, встретившего начало войны у Львова, командующий 37-й армией, оборонявшей Киев, а затем — 2-й ударной армией, но вошедший в историю как предатель, вставший во главе созданной немцами «Русской освободительной армии».

Момент, когда командир мотострелкового батальона 162-й танковой бригады Михаил Якушев пленил Власова, описан весьма подробно. И за эти действия капитан получил полководческий орден Суворова II степени. Как и контрразведчики, контролировавшие операцию.

Однако произошло это совсем не случайно.

Всё время, пока Власов сотрудничал с Рейхом, за его деятельностью пристально наблюдала советская спецслужба, искавшая возможности ликвидировать генерала, причем занималось разработкой 4-е управление НКГБ Украинской ССР.

О том, где он находился в мае 1945 года, о его перемещениях становилось известно почти мгновенно. Поэтому Якушева с автоматчиками направили именно туда, куда нужно, оповестив ближайший к месту отдел СМЕРШ.

И вот здесь Власову, который уже направлялся в штаб 4-й бронетанковой дивизии армии США в сопровождении американских военнослужащих, в первый раз не повезло.

А до того ему везло невероятно.

Генерал-стахановец

Того, что сделал Андрей Андреевич Власов, от него никто не ожидал. Ведь он был эталонным слугой системы, за что она отблагодарила его карьерой. Высокий сухопарый офицер в круглых очках бывал в загранкомандировках, умел отчитаться, проявить твердость убеждений, организовать партконференцию и политинформацию.

«В боях и походах» не участвовал, хотя в 1940 году писал в автобиографии о подвигах на врангелевских фронтах. Всю жизнь в штабе, а звезда его взошла на ниве «очищения рядов от фашистско-шпионской троцкистской гнили» в 1937–1938 годах. Власов был членом военного трибунала в двух округах.

Генеральскую должность комдива освободили под него, а за три дня показухи в КОВО в сентябре 1940-го в прессе он стал генералом-«стахановцем». После неуспешной обороны Киева и неудачного выхода 37-й армии, угодившей в «котел», её командующий ничего не потерял.

«Известия» и «Правда» печатали его имя среди наиболее успешных командиров Красной армии, проявивших себя при отражении немецкого наступления. 20-я армия, во главе которой встал Власов, выбила части вермахта из Солнечногорска и Волоколамска.

Его бойцы участвовали в мощных контрударах, отбросивших немцев от Москвы, в том числе у деревни Красная Поляна, когда до Кремля оставалось 27 километров по прямой. Он мелькает в документальном фильме «Разгром немецких войск под Москвой», удостоенном в США премии «Оскар».

Командующий войсками Западного фронта Георгий Жуков в характеристике писал, что «генерал-лейтенант Власов в оперативном отношении подготовлен хорошо, организационные навыки имеет, с управлением войсками справляется вполне».

Обстоятельства, при которых образцовый военачальник попал в плен уже на Волховском фронте, были трагическими — как и судьба 2-й ударной армии в целом. А вот что случилось с её командующим в плену — это уже другой вопрос. За время войны в руки к немцам попали 72 советских генерала. Но Власов не просто пошел на сотрудничество, он собрал, вооружил и возглавил целую армию предателей при политической структуре.

Естественно, это не могло остаться без внимания советской стороны.

Охота на «Ворона»

Попытки достать Власова начались в ноябре 1943 года, когда Москвой были утверждены мероприятия по оперативной разработке «Русского комитета» и РОА (которые тогда существовали еще на бумаге) на оккупированной территории Украины с внедрением туда квалифицированной агентуры.

Для этого рекомендовали искать на освобожденных территориях «застрявших» или попавших в плен членов РОА, перевербовывать, обучать, проверять на конкретных задачах и потом забрасывать за линию фронта. Главная цель — ликвидация генерала-предателя, которому дали оперативную кличку «Ворон».

При этом предпринимались попытки внедрить в его окружение своих подготовленных агентов.

Так, 14 апреля 1944 года в тыл немецких войск были заброшены агенты «Иванов» и «Васильев» с задачей внедрения в штаб южной группировки РОА и совершения терактов против командования. Задачу не выполнили, вернулись ни с чем, поэтому были заподозрены в предательстве, арестованы и направлены для дальнейшего следствия в Ровенское управление НКГБ УССР.

28 июля 1944 года заброшены агенты «Виктория» и «Южная». Обе — врачи с хорошим знанием немецкого.

Во время оккупации сопровождали эшелоны с остарбайтерами. Тогда же побывали в Берлине и познакомились с местными белоэмигрантами. На них возлагались большие надежды.

«Культурность «Виктории», приятная внешность и умение привлечь к себе собеседника, — отмечается в одном из документов, — дадут ей возможность войти в окружение «Ворона», а ее волевые качества и желание совершить подвиг для искупления своей вины перед родиной гарантируют, что при благоприятных условиях она наше задание выполнит», — говорится в одном из документов дела.

Но не выполнила.

В архиве есть упоминание и о попытке внедрения агентуры НКГБ в Белостокскую школу РОА №2. В первом случае действовал резидент «Сокол» — бывший военнослужащий 107-го погранотряда войск НКВД, попавший в плен и там окончивший «школу пропагандистов» Абвера, отправленный в Житомир, там снова попавший в плен зимой 1943 года и опять завербованный.

Ему нужно было сколотить в школе группу единомышленников и убить Власова, если он туда приедет.

С такой же задачей в мае 1944 года за границу вывели резидента «Горского». 1 апреля 1945 года самолетом в составе оперативно-чекистской группы «Шквал» на базу 4-го управления НКГБ СССР «Факел» у г. Добржиш в 40 км от Праги доставили агента «Владимирова».

Он должен был разыскать своего бывшего преподавателя, у которого до войны был дипломником. Преподаватель входил в состав Комитета освобождения народов России — созданного 14 ноября 1944 года именно в Праге органа политического руководства коллаборационистским «Русским освободительным движением» и его вооруженными силами в виде РОА.

Его следовало завербовать, склонив к ликвидации Власова, а конкретно — взорвать с помощью привезенного «Владимировым» устройства.

В начале 1945 года НКГБ еще более активизировал попытки ссылки за линию фронта агентов, резидентов и оперативно-чекистских групп. В марте и апреле было несколько попыток осуществить задуманное в Братиславе, о чём сообщается в оперативных донесениях.

1 апреля 1945 года агенты «Морской» и «Григорьев» сообщали из словацкой столицы: «Соколы» летят к гнезду «Ворона», борзые наткнулись на след «Зайца». Направил спецгруппу, в которой находятся: «Иван», «Алмазов», «Елин». Группа находится в районе «Ворона» и «Зайца», квартиры установлены, работа продолжается».

«Заяц» — это Георгий Жиленков, начальник Главного управления пропаганды Комитета освобождения народов России, бывший бригадный комиссар. Добро имелось и на ликвидацию Василия Малышкина — бывшего генерал-майора, главы оргкомитета КОНР.

Собственно, уже в мае 1945-го от главы 4-го управления НКГБ СССР Павла Судоплатова полетело сообщение по ВЧ в Киев:

«Срочно передайте всем оперативным группам в районе Праги: «Срочно принять все меры для точного установления местонахождения Власова, Малышкина, Жиленкова. Как только их установите, особенно Власова, сделайте всё возможное для захвата их живыми. Если это почему-то не удастся, ликвидируйте их. Повторяю — ликвидируйте. Получение этого указания подтвердите и ежедневно сообщайте о ходе разработки».

Как раз в это время Андрей Андреевич решил предать и немцев, приняв решение перейти в американскую зону оккупации вместе с силами 1-й дивизии РОА.

А допускать этого не следовало категорически.

Финал у Пльзеня

10 мая начальник управления НКГБ УССР по Львовской области сообщил следующее: «Ворон» и его генеральный штаб часом ранее прибытия оперативной группы «сбежали к американцам в г. Пльзень». «За ними гнались до американского заградительного отряда (вероятно, имеется в виду блокпост союзников. — Прим. ред.). Власовцы следуют за Власовым, 40% войск осталось».

Ближайшим соединением советских войск была 162-я танковая бригада 25-го танкового корпуса, входившего в состав 1-го Украинского фронта. Поэтому начальник отдела военной контрразведки бригады майор Пахом Виноградов получил ориентировку, и на поимку предателя была выделена группа автоматчиков во главе с тем самым Михаилом Якушевым.

Непосредственно инструктировал капитана уполномоченный отдела СМЕРШ старший лейтенант Илья Игнашкин, тоже впоследствии получивший орден. Он же и провел быструю беседу с захваченным в ходе поисков 12 мая капитаном РОА Петром Кучинским — командиром одного из батальонов 1-й дивизии, решившим перейти к Красной армии.

Кстати, тоже служившим в 1941 году в Киеве в должности командира 54-го отдельного батальона обслуживания станции снабжения и побывавшего в «киевском котле» — такое вот удивительное совпадение.

Собственно, он и решил дело (за что тоже был представлен к ордену Отечественной войны I степени): во второй выезд на контролируемую армией США территорию обратил внимание на колонну автомобилей, двигавшихся в сопровождении американцев, опознав в ней штаб своей дивизии.

Кучинский и Якушев своей машиной перегородили дорогу и в ходе досмотра обнаружили тех, кого искали.

«Из одной машины вылез печально известный генерал Буняченко, командир 1-й дивизии власовцев. Увидев Кучинского, обложил его матом и сказал: «Подлец, уже переметнулся!». Кучинский подсказал мне, что вместе со штабом 1-й дивизии часто ездит сам генерал Власов. Я несколько раз прошелся вдоль колонны, агитируя водителей ехать сдаваться Красной армии. Один из них посоветовал обратить внимание на громадную черную «Шкоду». Подойдя к ней, я увидел в салоне, не считая водителя, одну женщину и двух мужчин. Про женщину я позднее узнал, что она была «фронтовой женой» генерала Власова», — рассказывал сам Якушев в интервью уже в 90-е годы.

Там же нашелся и сам Андрей Андреевич, прикрытый одеялами и плащ-палаткой.

По дороге Власов пытался выпрыгнуть из машины, но ему это не удалось. Человек, за которым полтора года охотились советские диверсанты, был доставлен в штаб танковой бригады целым и невредимым.

31 июля 1946 года вместе с пятью соратниками он был признан виновным в госизмене, а 1 августа был повешен во дворе Бутырской тюрьмы.