В российскую школу могут вернуться отметки по поведению. В шести регионах начинается эксперимент по внедрению такой отметки как равноценной по отношению к другим.

Иван Шилов ИА Регнум

Поведенческий балл будут учитывать при общем подсчете баллов, а получившие «неуд» по поведению не будут допущены к выпускным экзаменам.

Нововведение вызвало реакции вполне ожидаемые.

Рудименты и капиталы

Прогрессистская часть общества немедленно заговорила об «огосударствлении воспитания», об очередном вторжении казенного начала в эту трепетную, интимную сферу. Оценки за дисциплину немедленно обозвали «рудиментом тоталитарной педагогики» и заранее начали печалиться о тяжкой доле ученической индивидуальности какого-то гипотетического вольнодумца и нонконформиста, которому косное учительство непременно отмстит неудом за выпирающий интеллектуализм или голубые, к примеру, волосы.

Традиционалисты, конечно, сказали: давно пора! «Шпану, значит, поприжать собираются. Тебя оценят, а ты не гадь!» — перефразировал мой сосед известный мем из «Берегись автомобиля». (Он глубоко в теме: трижды переводил ребенка из школы в школу, в итоге плюнул и выбрал домашнее обучение.)

Центристы гадают, будет ли оценка ориентирована на американскую модель (там она учитывает всевозможные виды активизма, «социальный капитал» ученика) — или же, к примеру, на китайскую (соответствие ученика принятым в обществе морально-нравственным ценностям).

В общем, задолго до утверждения новшество обросло множеством интерпретаций.

Но действительная причина нововведения — совсем другая.

Это инициатива, как ни странно, не столько дисциплинарная, сколько правозащитная.

И главным ее двигателем стал СПЧ — Совет при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека.

— Мы просто хотим защитить учителя, — сказал ИА Регнум глава СПЧ, советник президента России Валерий Александрович Фадеев.

Хороших педагогов не обижают?

… Сюжет развивался, можно сказать, стремительно. 19 декабря 2023 г. президент подписал закон о защите учителей от всех форм физического и психического насилия и оскорбления личности. Согласно ему учителя могут обращаться в органы управления образовательной организации с просьбой применить дисциплинарные взыскания к ученикам, нарушающим и ущемляющим их права. Такие обращения должны подлежать обязательному рассмотрению.

Дело хорошее, но, как оказалось, недостаточное. Право учителя пожаловаться на ученика хоть директору, хоть министру в некоторых случаях оставалось правом «жаловаться в спортлото». Потому что чрезвычайная мера — исключение из школы — согласно закону «Об образовании» не может быть применена к школьникам, не достигшим 15 лет, — а все прочие меры им что с гуся вода.

Ну побранят, ну вызовут родителей, ну выговор. Иные родители придут не опохмелившись и не поймут, о чем речь. Другие, напротив, тонко прищурятся: у хороших педагогов проблем с дисциплиной нет, не пора ли вам, Иван Иваныч, поработать над усовершенствованием профессиональных компетенций, да и нет ли у вас признаков выгорания? Для ребенка с девиантным поведением все это — «взрослые тёрки», совершенно нечувствительные.

Тогда пойдешь другой дорогой

В 2023 г. Институт изучения детства, семьи и воспитания провел большой мониторинг ценностных ориентаций молодежи. И в мае 2024 г., по итогам мониторинга, предложил Минпросу проработать и вынести на профессионально-общественное обсуждение «вопрос о введении отметки за поведение в образовательных организациях».

В июне прошлого года на расширенном заседании рабочей группы СПЧ по образованию Валерий Фадеев предложил вернуть оценку (первый раз он ставил этот вопрос еще в марте 2024 г.). По его убеждению, двойка по поведению — повод не допустить к ОГЭ и ЕГЭ: «Извини, не умеешь себя правильно вести, значит, какой-нибудь другой дорогой пойдешь». И добавил прямо, без лирики: неуд за поведение может стать серьезной мерой по защите чести и достоинства учителей.

Его поддержал глава Рособрнадзора Анзор Музаев. Советский хулиган, сообщил он, — это милое существо в сравнении с нынешним, особенно когда они резвятся в соцсетях. «Оговаривают учителей в Сети. Это всё подхватывают Telegram-каналы. И если бы только родители, но и неразобравшиеся политики. И вся эта грязь льется на учителей».

Возможно, инициатива привычно упала бы в долгий ящик общественных экспертиз и упоительных сетевых дискуссий, — но 10 декабря, в Международный день прав человека, на традиционной онлайн-встрече президента РФ с представителями СПЧ правозащитники снова подняли этот вопрос. Путин тогда удивился: он не знал, что оценки по поведению уже нет, и предложил этот вопрос «как минимум обсудить» — со специалистами, родителями и педагогическим сообществом.

Обсуждения воспоследовали (в них приняли участие около 800 тыс. человек — экспертов, учителей и родителей). Кто-то выражал откровенный скепсис, кто-то горячо поддержал, кто-то поддержал осторожно (всех проблем это не решит, но с чего-то нужно начинать), кто-то обзывал советской архаикой, кто-то пугал субъективизмом. Но, по данным Валерия Фадеева, более 80 процентов учителей поддержали инициативу. И голос педагогического сообщества сочли решающим.

Как это будет работать

Эксперимент начнется уже 1 сентября нынешнего года. В нем участвуют Новгородская, Ярославская и Тульская области и три республики: Луганская, Чеченская и Мордовия. Будут смотреть, как оценка влияет на дисциплину и мотивацию учеников и на атмосферу в классах. Через четыре месяца, возможно, Минпрос предложит Госдуме законопроект о повсеместном введении этой оценки.

— Более половины учителей признавались, что подвергаются травле со стороны учеников. На них нападают, иногда физически, оскорбляют, плюют. Безумное поведение иногда встречается! — и при этом ученик остается безнаказанным, — сообщил глава СПЧ Валерий Фадеев ИА Регнум.

Неуд по поведению нужно будет заслужить — и обычных ребяческих шалостей для этого может не хватить. Оценка будет работать как «зачет/незачет»: поведение ученика признают социально приемлемым или категорически недопустимым. Выносить решение — и нести ответственность за него — будет педсовет

— Если ученик дергает девочку за косичку — это не может быть неудом. Если он пришел, условно говоря, «в неглаженом галстуке» (помните, в советской школе?) — тоже не повод, — объясняет Валерий Александрович. — И даже — я знаю, учителя меня сейчас осудят — если он курит где-то за углом — нет, это не повод для двойки. Но если он нападает на учителя, оскорбляет его, травит — педсовет должен вынести решение и, конечно, тщательно выверить его.

Конец услуговой эпохи

… С 1943 по 1970 гг. в советской школе работала пятибалльная оценка по поведению. Потом ее сделали более мягкой, предложив три опции: «отлично», «удовлетворительно» и «неудовлетворительно». На самом пике перестроечной либерализации, в 1989 году, оценки за поведение были незадумчиво отменены простым приказом Министерства народного образования РСФСР (это сейчас для восстановления нужен весь демократический церемониал: обсуждения, экспертизы, пилотные проекты, законопроекты и голосование).

Собственно, с этой даты и можно отсчитывать эпоху, когда под словом «дисциплина» стали понимать только дисциплину академическую (учебный предмет), а с поведенческими проблемами учеников предложили справляться без каких-либо административных инструментов — только трудом и талантом, преимущественно в духе «а подойди-ка с ласкою да загляни-ка в глазки ей».

Почти четверть века декларировался услуговый, сервисный характер образования (родители — клиенты, учителя — исполнители, воспитание — дело семьи).

Немного «нравственно-духовного компонента» оставили урокам литературы, истории и обществознания (а в последнее время — «Разговорам о важном»), но тоже, впрочем, без особенных ожиданий.

Ученик мог бодро тарабанить про «стремление к добру, красоте и правде», вдохновенно читать: «Не до ордена. Была бы Родина…» и изобретательно травить «кондовую училку», «тетку в вязаной юбке» за тройку — или просто за безответность, за теткину неспособность дать сдачи (некоторых возбуждает именно кротость наставника).

И в этом контексте реанимация оценки за поведение — совсем не возращение «орднунга» (которого особенно-то и не было в школах со времен позднего социализма), но, может быть, одна из мягких практик «принуждения к человечности».

Способность держать себя в социальных рамках и соблюдать минимальные поведенческие приличия — одна из самых ценных компетенций, которые формируются именно в школьные годы чудесные.

И здесь идея защиты учителя должна сработать и как идея защиты ученика от себя самого (и от его пубертатных демонов в частности). Иммунитет инфантильной безнаказанности, который уже сожрал немало молодых судеб, давно нуждается во взломе.