Другой 1812-й. Как Россия получила Молдавию за день до Отечественной войны
1812 год в нашей исторической памяти закономерно ассоциируется с первой Отечественной войной. Но в канун нападения Великой армии Наполеона на Россию и за четыре месяца до Бородинского сражения наша страна одержала победу на другом фронте.
28 марта 1812 года в Бухаресте Российская империя подписала с империей Османской договор, по которому турки передавали нам земли между Днестром, Прутом и Дунаем. Новая территория получила название «Бессарабия» — сейчас это Молдавия и юго-западный «угол» Одесской области. Так завершилась очередная, восьмая по счёту русско-турецкая война — и к этому столкновению соседей не последнее отношение имел тот же Бонапарт.
Французская интрига
В начале ХIX века Россия, вовлечённая в войны европейских союзников с наполеоновской Францией, планов на Бессарабию не строила. По заветам Григория Потёмкина наша страна активно развивала торговлю с Османской империей.
Порядок на юге был гарантирован Ясским миром 1791 года. Этот договор был заключён по итогам предыдущей, 7-й русско-турецкой войны и стал плодом побед двух гениев екатерининской эпохи — полководца Александра Суворова и администратора, князя Потёмкина-Таврического. Россия тогда закрепила за собой Крым и Новороссию и приобрела территории между Южным Бугом и Днестром, где на месте турецкого укрепления Хаджибей появилась «южная столица», Одесса.
За Днестром начинались земли Молдавского княжества, государства со столицей в городе Яссы (сейчас в Румынии). Кишинёв был провинциальным городком, Бендеры и Аккерман (Белгород-Днестровский) — турецкими крепостями. Бессарабией в те годы называли южную степную часть междуречья Днестра, Прута и Дуная — по-татарски эта область называлась Буджак.
Сидевшие в Яссах молдавские правители — господари были вассалами турецкого султана. Так же как и господари другого задунайского княжества, Валахии, чьей столицей был Бухарест. Но Ясский мир изменил порядок за Дунаем. Молдавия и Валахия фактически попали в сферу влияния России. К середине «нулевых» годов XIX века в обеих частях будущей Румынии у власти находились пророссийские господари Александр Мурузи и Константин Ипсиланти.
Турция и Россия сохраняли мирные и едва ли не союзнические отношения. В 1798–1800 русско-турецкая эскадра под командованием Фёдора Ушакова предприняла экспедицию к греческим Ионическим островам — откуда изгнали французов.
Но всё испортила европейская повестка. 20 ноября (2 декабря по новому стилю) 1805 года на поле у Аустерлица произошла знаменитая битва «трёх императоров»: маршалы Наполеона разгромили полководцев австрийского императора Франца II и нашего Александра I.
То, что Россия была втянута в европейскую войну, и то, что тогда военная удача улыбалась нашей армии нечасто, не осталось без внимания южных соседей, Турции и Персии. Персидский шах ещё в 1804-м объявил России войну (эта кампания завершилась в 1813-м полным разгромом персов). А аустерлицкий триумф Наполеона побудил уже и турецкого султана начать плести антироссийские интриги.
Отношения Франции и Турции были куда лучше современных, Париж ещё с XVI века считался союзником Стамбула. Вот султан и пошёл на поводу у европейских партнёров: в начале 1806-го Наполеон отправил послом в Стамбул маршала Ораса Себастьяни, тот убедил султана Селима III сместить пророссийских господарей Валахии и Молдавии. Это было вопиющим нарушением Ясского мира и вызовом царю Александру. А когда турки закрыли Босфор и Дарданеллы для прохода русских военных кораблей, война стала неминуемой.
Обнуление перемирия
В ноябре 1806 года российская армия перешла через Днестр и словно нехотя заняла пограничные крепости Хотин, Бендеры и Аккерман. Турки в тот момент серьёзного сопротивления не оказывали. А Россия действовала в логике, о которой недавно напомнил Владимир Мединский: на первом этапе конфликта мы предлагали противнику завершить войну на щадящих условиях.
Петербург всячески показывал, что пребывание его войск в бессарабских владениях Османской Порты и восточных уездах вассальной Молдавии носят временный характер. Но постепенно боевые действия ожесточились, и Россия стала рассматривать дунайские княжества в качестве компенсации за понесённые издержки.
Тем более, что важной частью франко-османских военных планов было вторжение в российское Причерноморье через Днестр. Полноводный Дунай мог стать куда более надёжным пограничным рубежом.
На ход турецкой кампании вновь повлияли европейские дела. В 1807-м Александр I вынужденно подписывает с Наполеоном Тильзитский мир. Кампания 1808-09 годов, которую Франция вела против Австрии, началась для Бонапарта не очень удачно. Император французов, дабы заручиться поддержкой «нового друга», Александра, даже поддерживал наши претензии на Бессарабию, Молдавию и Валахию. Но вскоре фортуна вновь улыбнулась Наполеону, и он забыл о своих обещаниях России. При этом с турками у французов по-прежнему царило сердечное согласие. Наш европейский «союзник» продолжал поддерживать нашего азиатского противника.
Куратор «стамбульского процесса»
К началу 1811-го стало ясно, что дело идёт к новому прямому столкновению с Францией. Наша страна игнорировала антианглийские санкции Наполеона — континентальную блокаду, посему император французов решил «наказать» Россию. Ввиду неминуемой войны с первой армией Европы затянувшуюся кампанию на Дунае нужно было заканчивать.
Перед прибывшим в апреле 1811 года в Дунайскую армию Михаилом Кутузовым была поставлена сложнейшая задача: с меньшими, чем у противника, силами (45 тысяч русских против 75 тысяч османов) добиться в кратчайшие сроки мира, да ещё с территориальными приращениями.
В июне–сентябре 1811 года Кутузов провёл блистательную Рущукско-Слободзейскую операцию, по итогам которой на левом (российском) берегу Нижнего Дуная была блокирована основная часть наступавшей турецкой группировки. Имевший хорошие связи в Стамбуле со времён своей дипломатической работы там Кутузов оперативно начал предварительные переговоры со своим давним знакомым — великим визирем Ахмед-пашой.
Стороны договорились о новой границе по рекам Сирет и Дунай. В таком случае под власть России переходила бы сердцевина Молдавского княжества с городами Яссы и Галац. Но воплотиться в реальность этому вновь помешали французские интриги. Наполеон направил султану послание о готовности отнять после победы над Россией уступленные ей османами владения и передать их восстановленной Польше.
«Слишком уступчивая» группа турецких переговорщиков была заменена, и после паузы в конференции была достигнута итоговая договорённость о Пруто-Дунайском разграничении. Настаивать на границе по Сирету Кутузов не мог, так как приближалось французское вторжение.
Ратификация Бухарестского трактата Александром I состоялась 23 июня 1812 года. За день до начала Отечественной войны.
Особый статус
Бонапарт таким ходом событий был очень раздосадован — проигрыш и выход из войны турок подарил России новые территории. Но из-за французского вмешательства Россия смогла присоединить лишь малонаселённую восточную окраину Молдавского княжества, на которую распространили название южного её «угла» — Бессарабия. Коренные молдавские земли, с основной частью населения княжества Российской империи не достались.
Такой ход событий станет фатальным для последующих попыток создания российской Молдавии: Кишинёв так и не станет равноценной заменой Яссам.
Россия в междуречье Днестра, Прута и Дуная получила конгломерат нескольких окраинных уездов Молдавского княжества, бывших османских городов-крепостей, степных владений ногайцев. Абсолютное большинство турок и ногайцев покинули междуречье ещё в ходе боевых действий.
Поэтому сразу встал вопрос о заселении малолюдного региона лояльным христианским населением, а также вопрос о местной власти. Оба они решались в духе политики Екатерины II по заселению Приднестровья, присоединённого ещё по Ясскому миру 1791 года. В своё время императрица распоряжалась привлекать на Днестр молдавских бояр с их крестьянами «наипаче вблизи границ молдавских, для удобнейшего населения оных». Самих же бояр рекомендовалось назначать на административные должности.
Молдаване составляли очень весомую часть широкого потока переселенцев, хлынувшего в образованную в 1812 году Бессарабскую область России из османских владений. На пятый год пребывания Бессарабии в составе империи население региона почти удвоилось, достигнув 492 тыс. человек. Молдаване составляли тогда 78% жителей региона.
В дальнейшем переселенческий процесс уравновесил приток славян из внутренних губерний России и из подвластной туркам Болгарии. В числе болгар первое время учитывались и культурно близкие им православные тюрки — гагаузы, переселившиеся из Добруджи (черноморского побережья за Дунаем). Так в южной Бессарабии появились болгарский город Болград и Гагаузия.
По вопросу о власти сразу же возникли два течения — «молдавское» и «имперское». Причём в первое входили не только этнические молдаване. Их объединяло восприятие Бессарабской области как осколка Большой Молдавии.
«Имперцы» выступали за унификацию местных законов с общероссийскими нормами и за интеграцию перешедших на русскую службу молдавских бояр в общеимперскую элиту.
«Промолдавскому» течению покровительствовал фактический глава МИД России грек Иоанн Каподистрия — будущий первый правитель независимой Эллады. Каподистрия рассматривал Бессарабию как базу для борьбы с османами в Дунайских княжествах.
Но главное, в пользу особого статуса Бессарабии склонялся сам Александр I. Он видел новую территорию автономией, наподобие недавно созданных Царства Польского и Великого княжества Финляндского. Точнее, таким третьим «государством в личной унии» могла бы стать Большая Молдавия с центром в Яссах.
Бессарабская область времён Александра I — если провести параллель с советской историей — играла роль Приднестровья 1924-40 годов, где большевики создали Молдавскую АССР с прицелом на возвращение захваченной румынами территории между Прутом и Днестром.
В составленных Каподистрией и принятых в 1812 году «Временных правилах» по управлению Бессарабией Областной совет копировал структуру Дивана (правительства) Молдавского княжества. Особо оговаривалось, что молдавские бояре должны составлять большинство его членов.
Символически особый статус Бессарабской области закреплял утверждённый в 1817 году герб, на котором имперский двуглавый орёл соседствовал с воловьей головой — древним символом господарей Молдовы.
Законы Пушкина
Первый гражданский губернатор области, молдавский боярин Скарлат Стурдза, назначая уездных исправников (начальников), подчёркивал приоритет местных законов и обычаев над российскими. К последним разрешалось обращаться лишь тогда, когда не удавалось найти нужную статью в молдавских уложениях.
Но законы феодального княжества были весьма архаичны, и пришлось их модернизировать на ходу. В 1821 году к разработке нового Гражданского уложения Бессарабии Каподистрия привлёк отправленного в ссылку на юг чиновника МИД. Звали «командированного» Александр Сергеевич Пушкин.
«Я занял его переводом на российский язык составленных по-французски молдавских законов», — сообщал Каподистрии непосредственный начальник Пушкина, генерал от инфантерии Иван Инзов.
Вклад поэта в составление молдавского Гражданского уложения был скорее символическим — по существу работал учёный грек, юрист Пётр Манега. Зато бессарабские впечатления Пушкина подарили русской литературе гениальную поэму «Цыганы».
Что же до спора сторонников «молдавского» и «имперского» путей развития Бессарабии, то победу в нём явно одерживали «имперцы». Причина была проста — необходимо было победить коррупцию, которая вкупе с глубоко укоренившимися османскими административными обычаями мешала нормальному управлению новой территорией. Молдаванина Стурдзу на губернаторском посту в целях наведения порядка заменили немцем Иваном (Иоганном) Гартингом.
Тот начал русификацию делопроизводства и судопроизводства, назначал на пост уездных исправников русских чиновников. Точку в споре в 1823-м поставил Александр I, разочарованный результатами эксперимента по широкой автономии Царства Польского.
Присоединение дунайских княжеств (в том числе оставшейся за границей части Большой Молдавии) было под большим вопросом. Позже, в конце 1850-х, при помощи и участии западных держав Молдавское княжество (с Яссами, но без Бессарабии) объединится с Валахией в государство под названием Румыния.
А еще в конце 1820-х Бессарабию объединили с Новороссией в единое генерал-губернаторство со столицей в Одессе, во главе которого встал наместник граф Михаил Воронцов.
Переезд ссыльного Пушкина из Кишинёва в Одессу был связан именно с этими перестановками в наместническом аппарате. Поэт, как известно, остался невысокого мнения о несостоявшейся столице «великого княжества молдавского»: «Проклятый город Кишинёв! / Тебя бранить язык устанет. / Когда-нибудь на грешный кров / Твоих запачканных домов / Небесный гром, конечно, грянет…»
Десятилетия спустя Кишинёв станет процветающим новороссийским городом, одним из важных центров юга, украшенным памятником Пушкину работы Александра Опекушина — «побратимом» московского монумента. Но это уже совсем другая история.