Одетая в брюки министр иностранных дел Германии Анналена Бербок на пару со своим французским коллегой Жан-Ноэлем Барро съездила в Сирию и встретилась с главой новой администрации Ахмедом аш-Шараа. Поговорить-то с ней поговорили, но руки при встрече, в отличие от француза, не подали.

FILIP SINGER/EPA/ТАСС

Для тех, кто видел хотя бы художественный фильм про Ближний Восток, совершенно очевидно, что подают там руку женщине не все, не везде и не всегда. А уж для вполне себе искушённого чиновника, имеющего к тому же кучу советчиков, такие вещи должны быть очевидными.

Но нет — весёлые брючки, облегающие стареющую министерскую попку, были надеты, уважительный платочек на головке отсутствовал, а ручка — инстинктивно сунута. И если каждое из этих действий в отдельности можно было бы оправдать незнанием, растерянностью (ну подумаешь, министр растерялась, имеет право) или торопливостью, то всё вместе свидетельствует только об одном. О пренебрежении.

Вообще, с точки зрения россиянина, не вникающего в суть Анналениной работы, совершенно непонятно, зачем эту особу так долго держат на столь ответственном посту. Ну, кроме того, что таковы условия раздачи портфелей в коалиционном правительстве. Она же, как бы это помягче сказать… не то чтоб очень умная дама, постоянно влипающая в скандалы, где ей указывают её место. А ей всё — божья роса, отряхнулась и пошла.

Представители новой сирийской администрации отказали в рукопожатии главе МИД Германии Бербок

Неумность эта выражается вовсе не в том, что она не то надела или не то сказала. О, нет: она прекрасно понимает и в словах, и в брюках, намеренно выверяя свои шаги и получая ровно ту реакцию, к которой и стремилась. Поэтому дело вовсе не в том, что ума нанять стилиста за государственный счёт хватило, а нормальных советников — нет. Увы, всё гораздо хуже.

Продолжая гнуть свою линию, отстаивая, возможно, какие-то мифические «убеждения» или руководствуясь соображениями из серии «я великая, мне можно» — хотя какая в общем-то разница, в чём причина — действиями своими она и ей подобные занимаются настоящим убийством классической дипломатии, придуманной для поиска компромисса и взаимного уважения. И вот этого она, кажется, не понимает категорически. Утверждать не буду, но совершенно не удивлюсь, если выяснится, что на официальной встрече она еще и сидела, положив ногу на ногу.

Старую дипломатию дискредитирует, а новую не создаёт. Такой подход в итоге приводит к тому, что всерьёз, конструктивно и с определенной долей симпатии воспринимать официального представителя крупной и сильной державы просто невозможно. Моешь в доме полы, моешь — а соседушка зашла в грязных галошах и в тулупчике на кухню протопала. И как после этого слушать её умные речи о геополитике, когда единственная мысль — нанесла грязи?

К тому же необходимо понимать, что при всей необходимости сохранять лицо и уже становиться государственными деятелями новые сирийские начальники никогда не забудут свой, так сказать, военно-полевой и тем более религиозный бэк. И прилетающим заграничным министрам тоже стоило бы о нем помнить.

Бербок вообще — особа довольно специфическая. Оценку ее компетентности пусть дают профильные специалисты, но вот внешние проявления — часто за гранью. Потому и бывает возима мордой по столу, как недавно в Пекине, когда из-за её резких слов о поддержке Китаем России немецких журналистов натурально выперли из зала. Чтобы её бормотание дальше не распространилось.

Иногда вообще кажется, что все эти оплаченные бюргерами пудры, костюмы, каблуки и источаемые улыбки — это один большой комплекс увядающей женщины, до сих пор верящей в свою неотразимость и одновременно дорвавшейся до больших бюджетов на её поддержание. Не совсем понятно, правда, с чего она решила, что таковой обладает, но впечатление это — стойкое и длительное.

Но если демонстрация женских чар — пусть даже и воображаемых — способна оказывать какое-то влияние на немецкий электорат (а чего удивляться, если, вон, почти пол-Америки за откровенно профнепригодную Камалу топили, потому что не совсем уж страшная тётка и смеётся весело), то для восточных экс-оппозиционеров, пять минут назад вышедших из пустыни и наверняка по привычке держащих автомат у изголовья кровати, такие чары — пустой звук.

Собственно, впечатление «чаровниц» на пустом месте возникает от многих западных дам, занявших высокие посты. Таких «по квоте» там пруд пруди. Поэтому феминизм в политике никак и не сдохнет, не к ночи будь помянут.

Женщины могут не перевозбуждаться: речь не о том, что у них не должно быть прав стать премьерами и президентами. Речь о подходе. Никогда не нужно забывать, что феминизм — это в основе своей протест и борьба. Заняв высокие посты, не готовые морально и интеллектуально индивиды не становятся государственниками, а расценивают представившуюся возможность как стимул к продолжению борьбы. Не к созиданию, а именно к борьбе.

И, к большому сожалению, борьба эта чаще всего оказывается «против», а не «за». По-другому они просто не умеют. Поэтому от каждой из таких дамочек в любой момент можно ожидать полного и — что важно — сознательного пренебрежения всеми установленными правилами приличия, потому что они всегда против чего-то. И в глобальном смысле это сильно портит жизнь странам и организациям, которые они представляют.

Радует только одно: эти «звёздочки» как политическое явление — одноразовые, быстро пролетают, быстро сгорают. Пройдет мода, возьмутся за ум — пройдут и бербоки с урсулами, как прошли английские терезы с лизами. Хотя конкретная Бербок закончится раньше: там у них скоро выборы и то, что она пойдет на выход, ни малейших сомнений не вызывает.