Бывшего премьер-министра Пакистана Имрана Хана выдвинули на Нобелевскую премию мира. А в прошлом году его пробовали избрать на должность канцлера Оксфордского университета.

Иван Шилов ИА Регнум

И если вы думаете, что бывший чемпион мира по крикету — просто какой-то коллекционер крутых титулов, то вы глубоко ошибаетесь. Все эти действия нужны только для того, чтобы вытащить пакистанского политика из тюрьмы, в которой он сидит с августа позапрошлого года.

После того, как его отстранили от власти весной 2022-го, он уже получил несколько приговоров суда. А если случается их отмена или приостановка — выносят новые.

Главная проблема 72-летнего Хана в том, что он самый популярный политик в своей стране. Сместивший его альянс коррумпированых политических кланов и военных не хочет выпускать политика из тюрьмы. Потому что он вернется к власти и не только покарает своих гонителей, но и попытается реально реформировать систему управления 250-миллионной ядерной державой.

Почему же пакистанские военные и политики ведут себя столь самоуверенно и не только игнорируют западные (в том числе американские) призывы освободить Имрана Хана, но и не оставляют попытки закрутить крышку на все более закипающем протесте пакистанского общества?

Может быть, потому, что их методы — это уже не «эксцессы третьего мира», а набирающий все большую популярность тренд на самом Западе?

Западный истеблишмент очень хотел не допустить реванша Дональда Трампа, но его не смогли не допустить к выборам или посадить в тюрьму. Но то, что не получилось в Новом Свете, успешно применяется в Старом: теперь самых популярных, но неугодных политиков просто не допускают до выборов.

Потренировались на Кэлине Джорджеску в Румынии. Выигравший первый тур президентских выборов кандидат был объявлен агентом влияния Москвы, выборы аннулированы, а к новым, запланированным на май, его просто не допустили — при том, что согласно опросам, он выиграл бы уже в первом туре.

Несмотря на возмущение не только в Румынии, но и в Европе, и даже в США (вице-президент Джей Ди Вэнс отчитал европейцев за недемократические методы), практику решили продолжить. И на днях уже во Франции суд запретил Марин Ле Пен в течение пяти лет выдвигать свою кандидатуру на выборах.

Это стало довеском к приговору к четырем годам лишения свободы (два условно и два под домашним арестом) и лишает самого популярного политика Франции возможности участвовать в президентских выборах 2027 года. Они стали бы уже четвертыми для Марин — и первыми, на которых у нее были серьезные шансы победить во втором туре.

Хотя приговор будет оспариваться — и есть немалая вероятность его отмены — сама тенденция налицо: в Европе больше не боятся дискредитации своей главной «иконы демократии», то есть свободных выборов.

Ведь убирая самого популярного кандидата, истеблишмент одновременно и подрывает доверие народа к голосованию, и делегитимизирует власть как таковую.

Не говоря уже о том, что фактически работает на популярность самых радикальных, то есть антидемократических (по либеральному определению) сил, которые говорят избирателям: смотрите, элиты совсем перестали считаться с вами, не соблюдают собственные правила игры, зачем же нам сохранять их?

Эта тенденция не нова, она набирала силу все последние годы, просто проявлялась раньше по-другому.

В странах с парламентской (а не президентской, как во Франции) формой правления все было проще: как только какая несистемная, антисистемная партия начинала набирать серьезную популярность, ее запирали в угол — блокировали, шельмовали как радикальную и экстремистскую, бойкотировали.

Даже если она побеждала на выборах с относительным большинством голосов (20–30%), ее просто не пускали к власти, никто не хотел объединяться с ней в коалиции. В крайнем случае ее брали младшим партнером с тем, чтобы держать под контролем.

Подобных случае было уже немало в Европе — чаще всего в Австрии, где победившую на последних выборах Партию свободы в итоге не допустили к власти.

Единственным серьезным исключением стала Италия, но и там победившие несистемщики были приведены в чувство старшими брюссельскими товарищами, собраны в коалиции, построены и стреножены.

В ключевой стране Европы, Германии, сначала применяли метод политического изолирования, но в последнее время делать это становится все сложнее. Потому что за десять с небольшим лет подобной изоляции «Альтернатива для Германии» стала второй по популярности партией страны. А на прошлой неделе опросы показали, что ее отрыв от партии, занимающей первое место (ХДС-ХСС), достиг исторического минимума — 3,5%.

Это происходит не на пустом месте.

Идущие сейчас переговоры о формировании большой коалиции (ХДС с СДПГ) демонстрируют немцам, что ради сохранения власти системные партии легко забывают о своих предвыборных обещаниях (в том числе и фактически заимствованных у «АдГ»). И зачем тогда поддерживать их, а не последовательную идейную оппозицию? Может уже пора дать ей власть?

Подобная тенденция ничему не научит истеблишмент. Скорее, наоборот: можно ожидать возобновления попыток просто запретить «Альтернативу для Германии», признав ее экстремистской и антиконституционной.

Вряд ли, конечно, немецкие власти решаться на это: запрет партии, которую поддерживает практически четверть избирателей, не решит никаких проблем нынешней партийно-политической системы, зато усилит и ускорит радикализацию избирателей.

В Германии, как и во Франции, да и во всей Европе, нужно серьезно менять курс и даже идеологию — а для этого необходимо перебрать, почистить и даже поменять правящую элиту.

Однако сам истеблишмент на это не способен, а те его представители, кто указывает на нарастающие проблемы и делегитимизацию власти, предупреждают об угрозе куда больших потрясений, объявляются радикалами, экстремистами и отстраняются от выборов.

И это абсолютно тупиковый и разрушительный (если бы только для элит) путь. Потому что остановить ход истории невозможно. Марин Ле Пен все равно станет президентом Франции, «Альтернатива для Германии» придет к власти. А Имран Хан вернется в премьерское кресло.