Пошлины Дональда Трампа, хотя формально и не касающиеся нефтегазового сектора, уже произвели эффект на углеводородных рынках. Речь не только о ценах на нефть, упавших на мировых биржах из-за опасений глобальной рецессии. Меняется и энергетическая политика, причем у ближайших соседей США — как к югу, так и к северу. Результаты этого процесса могут выйти за пределы североамериканского континента.

Иван Шилов ИА Регнум

Во-первых, стало известно, что правительство Мексики на фоне введения тарифов начало переговоры с частным сектором по поводу расширения фрекинга (гидроразрыва пластов, технологии, среди прочего упрощающей добычу сланцевой нефти и газа). Здесь скрывается сразу множество интересных фактов. Президент Мексики Клаудия Шейнбаум — бывший климатолог, возглавляющая левую партию. Одна из ключевых частей её программы — борьба за сохранность окружающей среды и против изменения климата. Естественно, включающая в себя и отказ от углеводородных источников энергии. Бывший президент Энрике Пенья Ньето начал процесс присуждения контрактов на разработку сланцевой нефти в 2018 году, но они были быстро отменены его преемником, наставником Шейнбаум Андресом Мануэлем Лопесом Обрадором (АМЛО). Шейнбаум считалась ещё левее АМЛО в смысле экологической политики.

Теперь в этом направлении она готовится совершить поворот на 180 градусов. Неудивительно, Мексика сейчас на 70% зависит от поставок газа из США. Государственная нефтяная компания Pemex, ещё четверть века назад являвшаяся важнейшим источником доходов для мексиканского федерального бюджета, сейчас в глубоком кризисе. Добыча падает год от года, и теперь ее саму нужно спасать за государственный счёт. Между тем в случае обострения торговой войны, считают в Мексике, США могут просто приостановить поставки газа в страну, тем самым одним ударом сокрушив всю её энергетику и, как результат, экономику.

Так что сейчас Шейнбаум поручила чиновникам изучить возможности фрекинга. С ресурсами у Мексики в теории всё в порядке: её месторождения сланцевого газа и нефти являются продолжением техасских, крупнейших в мире. По запасам Мексика находится на шестом месте в мире, но нынешняя добыча составляет всего около 109 млн кубометров в сутки (около 40 млрд кубометров в год). Шейнбаум хочет увеличить добычу в ближайшие пять лет примерно на четверть. Замечу, что мексиканское законодательство фрекинг не запрещает, но без чёткого и ясного зелёного света от правительства перспектива такой разработки сомнительна.

Во-вторых, с другой границы США, северной, тоже назревают изменения в энергетической политике. Возродилась идея о проведении нефтепровода через всю Канаду, от месторождений Альберты до портов Нью-Брансуика на побережье Атлантики. Эта идея витала в Канаде в 2010-е годы, но потерпела неудачу — было решено, что легче поставлять нефть соседям, чем вести её по трубе на запад страны и дальше по океану за рубеж. Сейчас, на фоне пошлин США, канадцы думают о том, чтобы всё-таки построить этот объект мощностью 1,1 млн баррелей в день — около 22% всей канадской добычи.

Фактически это может означать, что система сообщающихся сосудов в нефтегазовой торговле США и Канады (и те, и другие поставляют друг другу нефть) может быть заменена идеей энергетической независимости: каждая из стран будет работать на собственный внутренний рынок и одновременно продавать нефть за пределы Северной Америки. Экономическая выгода здесь вызывает сомнение — географию никто не отменял. Но опыт Европы, которая отказывается от российского газа, нефти и угля ценой колоссальных потерь в экономике, показывает, что ничего невозможного не существует.

Что всё это означает для глобальной экономики? Американский нефтегазовый сектор ждут значительные изменения в случае реализации этих сценариев. Если канадская нефть перестанет поступать на НПЗ США, это не значит, что её просто так заменит американское чёрное золото. Свойства тяжёлой канадской нефти (часто произведённой из битумных песков) и более лёгкой американской — совершенно разные, при этом многие заводы в США заточены именно на более тяжёлые и сернистые сорта. Таким образом, Америка одновременно будет и экспортировать больше нефти — вероятно, в Европу, и больше покупать.

То же самое и с газом: если Мексика «импортозаместит» американский сланцевый газ, то это приведёт к затягиванию «бутылочного горлышка» в американском экспорте. Результатом вряд ли станет снижение добычи — газ на сланцевых месторождениях в США добывается в придачу к нефти. Что произойдёт с куда более высокой вероятностью, так это расширение экспортных мощностей, вероятно, поддержанное правительством. Американские газовики будут искать альтернативные рынки за океанами. В общих объемах мировой торговли доля Мексики не так уж и грандиозна, но на текущем рынке даже сравнительно умеренное увеличение поставок может сильно повлиять на ситуацию с ценами. В общем, о стабильности и предсказуемости участникам рынка остаётся только мечтать.