Я слышал и даже читал где-то, что найден рецепт идеального сырника. Конечно, открытие вдохновляет и будоражит. Человечество шагнуло по дороге прогресса так далеко и дерзко, что практически последняя тайна природы пала под нашим натиском.

Иван Шилов ИА Регнум

Для обретения абсолютного и всечеловеческого счастья осталась совсем малость, один шажок. Я мечтаю дожить до раскрытия тайны идеального рецепта Пасхального Кулича.

Каждую весну мы переживаем нашествие пасхальных куличей. Целые орды куличиков заполоняют наши города и веси, теснятся на полках всех продуктовых лавок, шагают тесными колоннами в ярмарочных рядах, бесцеремонно заползают в дома, подъезды, квартиры обывателей, витрины рушатся под куличной тяжестью и погребают под собой незадачливых, мирных, простодушных москвичей. Жертвы неисчислимы.

Но все знают, что так было, так есть и будет. Вплоть до Второго пришествия. Поэтому все терпят и ждут.

Я же, последний колхозный философ конца первой трети XXI века, бьюсь над труднейшей задачкой.

В немыслимом дерзновении мысли пытаюсь понять, каким образом эти толстые хлебные башенки, эти мучные вавилонские столбики, эти цукатно-творожно-дрожжевые слоновые ножки связаны с Иисусом Христом и Его Воскресением.

Все, что видят мои глаза, говорит мне — никак. Этой связи нет. Но она есть.

Традиции выпекания куличей восходят к Византии, как пишут нам опытные куличеведы. Отец кулича — благословенный Артос. С ударением на первую букву.

Хлеб, который появился на столах первохристиан, ждавших, что к ним в любой момент запросто войдет воскресший Господь. Ведь именно так, во время трапезы, Он являлся к апостолам. Хлеб потому и голова, что он символизировал ожидание Встречи с Богом.

Хлебушек на столе предназначался Христу как угощение и как символ общности человеков и Сына Человеческого. Он же обещал, что будет с нами неразлучен «до века», то есть всегда. А как почувствовать это? Как выразить физически свое ожидание? Центральное место за столом. И хлеб в центре стола. Так я жду Христа. И молюсь…

Сегодня Артос поставляется перед открытыми Царскими вратами в самом конце пасхальной службы, а через несколько дней разрезается на мелкие кусочки и раздается верующим.

А что же наш Главкуличпром? При всем возможном богатстве вкуса и разноообразии форм, украшений, начинок он — бледная тень Артоса. Самого простого печеного хлеба.

Современные христиане готовят его для себя, для своих праздничных столов, а не в ожидании прихода Христа. В этом наша беда. И на этом месте я мог бы разразиться тирадой о всеобщем обмирщении, оскудении веры и завершении христианской эпохи. Но не стану. Мне жалко для этого и одного абзаца.

Каждый год, за один день до Пасхи, то есть в Великую Субботу, я выхожу вместе со священником освящать куличи.

Это торжественнейшее мероприятие. Вся площадь перед нашим деревенским храмом заполняется. Стечение народа самое катастрофическое, столы трещат под тяжестью куличей и яств, последний забулдыга и тот тащит десяток яиц и сухой как известка куличик из «Пятерочки».

А у меня там ответственнейшая миссия. Как некий безвестный осел вез на себе Иисуса по Иерусалиму, так и я, безвестный водонос, несу водосвятную чашу со святой водой и кропило.

Священник молится и окропляет принесенные народом кулинарные шедевры. На меня никто не обращает внимания, и я смотрю-смотрю-смотрю в лица своих односельчан. Я больше их не увижу в такой близости и в таком преизобилии.

Подавляющее большинство из них на церковные службы не придут. Но куличи НЕ освятить — страшнее греха НЕ придумаешь. И я понимаю, что этот момент и есть Встреча. Церковь встречается со своим народом. Христос со своими людьми. Отец с блудным сыном. И Радость, против всех законов и правил, обнимает нас.

Воскресший Христос идет к каждому в дом вместе с куличиками и яйцами. Садится за праздничный стол, тихонечко, в углу, смотрит на нас и вкушает вместе с нами. Он же обещал быть до скончания века.

Идеальный рецепт пасхального кулича. Я же знаю его, зачем скромничать. Записывайте.

Всегда радоваться.

Непрестанно молиться.

Плакать о грехах своих.

Прощать чужие грехи.

Все смешать, но не взбалтывать.

Найти в сердце место для Христа.